Император Павел I не жаловал Суворова. В официальных "Петербургских ведомостях" о его смерти даже не обмолвились, а хоронить генералиссимуса было приказано с фельдмаршальскими почестями, то есть рангом ниже. «За гробом шли три жалкие гарнизонные батальона, - писал очевидец тех событий. - Гвардии не нарядили, под предлогом усталости солдат после парада».

Зато любовь народа к герою России была неизменна. В последний путь полководца провожали десятки тысяч простых людей, стоявших на всем пути траурной процессии по Садовой улице и Невскому проспекту к Александро-Невской лавре. Впервые за свою столетнюю историю Петербург видел такую грандиозную единодушную и многотысячную всенародную демонстрацию.

В конце концов, проняло даже императора. Павел выехал верхом на Невский проспект и остановился на углу императорской библиотеки. По приближении гроба император снял шапку, перекрестился и… неожиданно заплакал.

Под залпы тожественного салюта прах Суворова был опущен в Благовещенскую усыпальницу Александро-Невской лавры. На могилу возложили белую мраморную плиту, на которой была высечена краткая надпись: «Здесь лежит Суворов».